Решение

Судья: П. Дело № 33-5251

К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

18 апреля 2011 года

Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда в составе:

председательствующего судьи Хейло И.Ф.

судей: Нестеровой Е.А., Баташевой М.В.

при секретаре Б.

с участием прокурора Шамрай М.С .

заслушав в судебном заседании по докладу судьи Баташевой М.В. дело по кассационной жалобе Государственного Учреждения Ростовское региональное отделение Фонда социального страхования РФ ( ГУ РРО ФСС РФ) на решение Гуковского городского суда Ростовской области от 11 февраля 2011г.

У С Т А Н О В И Л А:

К. обратилась в суд с иском к ГУ РРО ФСС РФ в лице филиала N 26 об установлении факта нахождения на иждивении и назначении страхового обеспечения по случаю потери кормильца, на том основании, что года 21.01.2009г.умер муж истца - Кошелев Сергей Иванович, причиной смерти явилась производственная травма, полученная им в период работы в БШУ ОАО «Г-уголь» подземным электрослесарем 8.10.1981 года, что подтверждается заключением филиала ФГУ «ГБ МСЭ по РО» № К м/а № 456/09 от 26.05.2009 г. о наличии причинно - следственной связи его смерти с производственной травмой. Из-за полученной травмы с 13.07.1989 г. мужу было установлено 100 % утраты профессиональной трудоспособности, установлена первая группа инвалидности. Муж нуждался в постоянном постороннем уходе, поэтому истец не имела возможности работать, т.к. осуществляла за ним уход. 2б марта 2009 г. К. устроилась на работу в МОУ СОШ №. Ее заработная плата в месяц составляет 5500 руб.г., истец достигла пенсионного возраста и ей назначена пенсия по возрасту в размере 4000 рублей. Истец считает, что в связи с тем, что она ухаживала за больным мужем, не имела возможности работать, все это время находилась на иждивении мужа. Получаемая мужем пенсия на момент смерти составляла 9770,10 рублей, ежемесячная страховая выплата составляла 16453,34 рублей, т.е. ежемесячный доход составлял 26223,44 рублей. На день смерти мужа истец состояла на учете в УПФ в г. Гуково и получала компенсационную выплату по уходу за инвалидом 1 группы в размере 1200 руб. Других доходов она не имела. Таким образом, доходы мужа являлись постоянным и основным источником средств к существованию и превышали значительно ее доходы, т.е. она находилась на иждивении мужа. В соответствии с п.п. 1 п. 2 ст. 7 ФЗ № 125 от 24.07.1998 г. «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» истец имеет право на обеспечение по страхованию по случаю потери кормильца как лицо, состоящее на иждивении умершего, ставшее нетрудоспособным в течение пяти лет со дня его смерти, в связи с чем, просит суд установить факт нахождения ее на иждивении умершего Кошелева С.И. и обязать ответчика назначить ей ежемесячную страховую выплату с 1.12. 2010 года в размере 9049,34 рублей, взыскать с ответчика единовременно доплату со дня достижения ею пенсионного возраста с 14.09.2010 года в размере 22 924,99 рублей.

В ходе судебного разбирательства истец уточнила исковые требования и просила обязать ГУ РРО ФСС РФ в лице филиала N 26 установить ей ежемесячную страховую выплату с 01.03.2011 года в сумме 10890,43 рублей и взыскать единовременную выплату с 14.09.2010 г. по 28.02.2011 г. в сумме 57911,84 рублей.

Решением Гуковского городского суда Ростовской области от 11 февраля 2011 года исковые требования К. удовлетворены.

Суд установил факт нахождения К. на иждивении у К. на момент его смерти, то есть на 21.01.2009 года, обязал Филиал № 26 Ростовского регионального отделения Фонда социального страхования РФ назначить ежемесячные страховые выплаты Кошелевой Т.М. с 1.03.2011 года в сумме 10890,43 рублей, взыскал с Филиала № 26 Ростовского регионального отделения Фонда шального страхования РФ в пользу К.. доплату по страховым выплатам с 14.09.2010 г. по 28.02.2011 г. в сумме 911,84 рублей, взыскал с Филиала № 26 Ростовского регионального отделения Фонда социального страхования РФ госпошлину в доход государства в сумме 1937,36 рублей.

В кассационной жалобе ГУ РРО ФСС РФ просит об отмене постановленного по делу решения по мотивам его необоснованности и незаконности.

Так, по мнению кассатора, факт нахождения истицы на иждивении умершего супруга, не доказан, поскольку истец является пенсионером по старости, ее нетрудоспособность обусловлена только ее возрастом, вывод же суда о том, что истец являлась иждивенцем супруга в той части, что доход умершего К. являлся постоянным и основным источником средств к существованию истца является необоснованным, не подтвержден объективными доказательствами.

Кроме того, судом не учтены имеющие существенное значение для дела обстоятельства, а именно то, что сам К.., являясь инвалидом 1 группы бессрочно с 13.07.1989г., нуждался в дополнительных видах лечения, был нетрудоспособен в результате получения травмы. Выплаты, получаемые К. в связи с причинением вреда здоровью, неразрывно связаны с личностью кредитора, и предназначались для приобретения медикаментов, при этом неизвестно какая именно часть его доходов за вычетом затрат на его лечение была для истицы постоянным и основным источником средств к существованию.

Материалы дела подтверждают факт наличия у истицы самостоятельного и постоянного источника дохода на день смерти мужа - пенсии по старости, что в силу норм ст. 179 ТК РФ противоречит понятию иждивенца.

Не применены судом, по мнению кассатора, и нормы Семейного кодекса РФ, в частности п.1 ст.87 СК РФ, не учтено наличие двух совершеннолетних сыновей, которые в силу законы обязаны содержать своих родителей.

Неправомерно, по мнению кассатора, и взыскание страховых сумм из расчета 50% от ежемесячной страховой выплаты умершего супруга, т.к. это противоречит п.8 ст.12 ФЗ №125 ФЗ, определяющего размер страхового обеспечения исходя из среднемесячного заработка застрахованного лица.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав заключение прокурора Ростобопрокуратуры Шамрай М.С., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия не находит правовых оснований для удовлетворения доводов кассационной жалобы, исходя при этом из следующего.

Правовое регулирование отношений по социальному обеспечению в случае болезни, вызванной воздействием неблагоприятных факторов при исполнении трудовых обязанностей, осуществляется по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда, причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору.

В силу ст.3 указанного Федерального закона обязанность страховщика осуществлять социальное обеспечение по данному виду страхования возникает при наступлении страхового случая, который определяется как подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания.

Несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях, как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Под профессиональным заболеванием понимается хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности.

Таким образом, содержанием приведенных норм охватываются различные последствия, которые могут наступить как в результате несчастного случая на производстве, так и профессионального заболевания, представляющих собой, по сути, идентичные события, вызывающие повреждение здоровья или смерть и порождающие обязанность страховщика предоставить обеспечение по обязательному социальному страхованию. Различия в данном случае касаются только степени профессионального риска: несчастный случай на производстве представляет собой прямое воздействие на организм человека в виде увечья или иного повреждения здоровья, а профессиональное заболевание - опосредованное воздействие вредных производственных факторов на здоровье человека.

Согласно положениям ст.7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" субъектами права на обеспечение по данному виду обязательного социального страхования признаются как сами застрахованные, так и - в случае их смерти - иные указанные в Федеральном законе лица, в число которых включаются и нетрудоспособные иждивенцы, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания. При этом данное право нетрудоспособных иждивенцев является производным от их статуса иждивенца, а не от права застрахованного лица на обеспечение по обязательному социальному страхованию, которое он реализовал при жизни.

Как смерть застрахованного лица от несчастного случая на производстве, так и смерть от профессионального заболевания, обусловленные воздействием вредных производственных факторов на организм человека, должны порождать одинаковые правовые последствия для нетрудоспособных иждивенцев застрахованного лица и служить надлежащим основанием для возникновения у них права на получение ежемесячных страховых выплат.

Выше приведенное толкование ст.7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" в полной мере соответствует позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в Определении от 5 февраля 2009 года N 290-О-П "По жалобе гражданки Журбы Людмилы Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которым постановлено признать, что оспариваемое заявительницей нормативное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не может рассматриваться как препятствующее признанию за нетрудоспособными лицами, находившимися на иждивении застрахованного лица, права на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти данного лица от профессионального заболевания, если обеспечение по обязательному социальному страхованию предоставлялось при жизни самому застрахованному.

Постанавливая решение, суд первой инстанции, проанализировав действующее законодательство в сфере регулирования спорных правоотношений и установленные по делу обстоятельства, дав оценку представленным доказательствам по правилам ст.67 ГПК РФ, ссылаясь на содержание понятия нетрудоспособного члена семьи по смыслу ч.3 ст.9 ФЗ от 17 декабря 2001 года № 173-Ф3 «О трудовых пенсиях в РФ», а также положений Трудового Кодекса ПФ, предусматривающих, что нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца признаются родители и супруг умершего кормильца, если они достигли возраста 60 и 55 лет (соответственно мужчины и женщины) либо являются инвалидами, имеющими ограничение способности к трудовой деятельности, а члены семьи умершего кормильца считаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию, сделал вывод о том, что истица на момент смерти супруга находилась на его иждивении, учитывая следующее.

С К. во время работы в БШУ ОАО «Г-уголь» подземным электрослесарем 8.10.1981 года произошел несчастный случай, что подтверждается актом о несчастном случае № 70, и ему было установлено 100% утраты бессрочно (л.д.14,15). В связи с чем, К. работодателем, а затем филиалом № 26 РРО ФСС РФ, производились выплаты в возмещение вреда.

21.01.2009 года К. умер, при этом из заключения Федерального государственного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ростовской области» филиала № 20 г. Шахты № 70 от 11.02.2008 года, смерть К.. связана с производственной травмой.

На момент смерти, т.е. на 21.01.2009 года, К.. получал пенсию по инвалидности в размере 9770,10 рублей, и ежемесячную страховую выплату, размер которой на момент смерти составлял 16453,34 рублей.

Совместно с К. проживала его жена К., которая на момент смерти мужа не работала, осуществляла уход за мужем, получала компенсационную выплату по уходу за инвалидом 1 группы К. с 01.10.1991 года по 31.01.2009 года, что подтверждается справками ГУ УПФ от 26.10.2010 года и № 2739 от 10.02.200г., показаниями допрошенных в судебном заседании свидетелей.

14.09.2010 года истец достигла пенсионного возраста и ей назначена пенсия по возрасту в размере 4129,04 рублей.

С учетом изложенного, выводы суда первой инстанции об установлении факта нахождения истицы на иждивении мужа, а также о том, что К. имеет право на получение ежемесячных страховых выплат по потере кормильца правомерны.5руб.-п (10 464,ень смерти составоялл 16 369р

Таким образом, доводы жалобы кассатора об обратном, сводятся к переоценке выводов суда и основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Довод жалобы о том, что судом при вынесении решения об удовлетворении исковых требований не учтены положения ч.1 ст.87 СК РФ, поскольку сам по себе факт наличия у истицы совершеннолетних сыновей и оказание ими денежной или иной помощи нетрудоспособным родителям не освобождает Фонд социального страхования РФ от обязательств по выплате страхового возмещения и не влияет на определение круга лиц, для лица, обладающего правом на его получение.

При таких обстоятельствах состоявшееся по делу решение суда первой инстанции является обоснованным и не подлежащим отмене.

Доводы кассационной жалобы аналогичны доводам, приводимым в суде первой инстанции, в опровержение исковых требований, которые были предметом судебного рассмотрения, они не опровергают обоснованности выводов суда, с которыми согласилась судебная коллегия, а направлены на переоценку доказательств об обстоятельствах по делу, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56, 67 ГПК РФ, а потому не могут служить основанием к отмене решения суда.

На основании вышеизложенного, и руководствуясь ст.ст.361-366 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 11 февраля 2011 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу ГУ РРО ФСС РФ - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: